Напряжение понемногу схлынуло. Мужчины поговорили ещё о делах, в которые я честно пыталась вникнуть: может, услышу что полезное? Но то, что они обсуждали, оказалось настолько далеко от меня, что постепенно слух от них отключился. И потому я даже вздрогнула слегка, когда меня окликнули. Похоже, не в первый раз.

— Фрагана! — голос Тивадара звучал раздражённо. — Где ты витаешь? Ты слышала, что предложил эргроф мар-Говин?

— Простите, нет. Задумалась.

Я поёжилась слегка, словно от сквозняка, и, повернув голову, натолкнулась на очередной внимательный взгляд Альбина. Почему такое ощущение, словно каждый раз он изучает меня, пытается что-то разгадать? Насколько я успела узнать, с Фраганой они не были хорошо знакомы, чтобы он заподозрил подмену.

— Я приглашаю вас поехать сегодня взглянуть на новый ипподром Вакед Фарош. Там огромные конюшни сзарвазов, которых собрали для грядущих больших скачек. Они будут через пару недель. Там есть и скакуны Тивадара. И мои. Между прочим, с большими шансами на победу. Хозяин ипподрома Орбен Варес обещал устроить нам интереснейшую прогулку.

Феликс тихо прочистил горло, промакивая губы салфеткой и легонько толкая меня ногой под столом. Но и без его подсказок я помнила, что Фрагана, хоть и не была хорошей наездницей, но всё же интересовалась скачками. И она даже в те времена, когда считалась невестой Маэля, не пропускала ни одного крупного забега.

Придётся, соглашаться. Потому как и Тивадар смотрел на меня с угрожающим ожиданием. И кому какое дело, что нынешний день я предпочла бы провести в комнате, а лучше в постели с книгой.

— Конечно, я буду очень рада, — я улыбнулась так сладко, чтобы у каждого здесь стало липко во рту. — В этом году планируется что-то особенно грандиозное.

— Да, — Альбин едко усмехнулся. — Распорядитель сменился, как вы, должно быть, знаете. И готов громко заявить о себе.

Я прикусила щёку изнутри, вспомнив, о ком он говорит. Главное, удержаться от колкостей. Иначе этот самоуверенный реликт ещё не так поймёт.

После завтрака мужчины дали мне немного времени собраться. Оказалось, Альбин, совсем, как лихой молодчик, приехал сегодня верхом. Смотрелся он на крепком длинноногом коне очень даже эффектно. Светлый по случаю жаркой погоды камзол, белая рубашка под ним ясно оттеняли лёгкую медную загорелость его кожи, волосы с едва заметной сединой казались серебристыми. И он, похоже, знал, какое производит впечатление. Я только глянула из любопытства, садясь в карету, а он уже и ухмыльнулся самодовольно.

К счастью, наедине с ним меня оставлять никто не собирался. На ипподром вместе со мной, словно два стража, отправились сам Тивадар и почти репрессированный Геллен. Присмотр мне понадобится: кто его знает, этого Альбина.

Проехав по мосту и через уже знакомую рощу, мы свернули по дорожке, которую я раньше не замечала, хоть она и была достаточно широкой, и скоро подъехали к Тюзевару совсем с другой стороны. Продолжили путь по укатанной дороге вдоль стены, и скоро вдалеке я увидела ещё одну, гораздо более скромную по высоте, с такими же, но не таким широкими башнями и вычурно окованными воротами.

— Это один из самых крупных ипподромов Тюзевара, — тихо пояснил Геллен. — И самых новых. После упадка скачек, все они оказались почти заброшенными. Орбен рисковал, взявшись за его строительство.

Да, о Вакед Фарош мне тоже рассказывал куратор. Любопытно было увидеть его воочию.

Ворота приветливо распахнулись, без единого вопроса со стороны стражи. Мы вкатились на мощёный гладкой плиткой двор, и я, стараясь не слишком откровенно высовываться в окно, озиралась, пытаясь заприметить сразу всё важное и полезное.

Альбин лихо осадил лошадь у самого крыльца просторного дома, с виду не похожего на обычное семейное имение. Похоже, постоялый двор. Не удивительно: на скачки порой съезжались с самых дальних земель, откуда не доберёшься в течение дня.

Нас встретил сам хозяин, к счастью, уже знакомый Орбен Варес, которому мы с братцем изрядно подпортили бал.

Он нарочито вежливо поздоровался со мной, аккуратно пожал руку и в присутствии Тивадара, конечно, не позволил себе ни одного масляного взгляда.

— Насколько я помню, эрлэни Фрагана ни разу не бывала здесь, — проговорил он, отчего-то глядя не на меня, а на Альбина, который озирался с видом инспектора.

— Нет. Ваш ипподром был достроен как раз, когда я ещё была в пансионе. А как приехала, как-то было не до того.

— Понимаю, — задушевно выдохнул демон. — Но надеюсь, дальше я буду видеть вас здесь гораздо чаще.

— Всё будет зависеть от того, как пройдут нынешние скачки, не так ли? — Тивадар вопросительно посмотрел на хозяина.

Тот развёл руками.

— Думаю, они будут иметь большое значение. И нам удастся произвести большое впечатление не только на эрлэни Фрагану, но и на более искушённых зрителей.

Он отчего-то тревожно пошарил взглядом по сторонам, куда от главной дорожки разбегались более мелкие, теряясь посреди буйно цветущих кустов, похожих на шиповник. Я задержала на нём взгляд, тогда как мужчины принялись обсуждать прекрасно обустроенный двор, который, по их словам, ещё несколько месяцев назад был больше похож на дикие заросли.

Орбен явно волновался и как будто постоянно пытался высмотреть кого-то вдали. Вертелся и семенил, пытаясь заставить гостей идти быстрее. Только я, кажется, замечала его чуть взвинченное состояние. Но, к счастью, мы скоро обошли солидный постоялый двор, в окнах которого вперемешку с солнечными бликами мелькали тёмные тени хлопочущей прислуги. С заднего двора, где ещё шли бодрые работы по обустройству его к грядущему событию, открывался поистине потрясающий вид на длиннющие каменные конюшни, покрытые рыжей черепицей, крыши которых горели прямо как настоящий огонь. Наверное, такой антураж для животных, что в них жили, подходил лучше всего. Каменными строения тоже были не случайно: всё же сзарвазы — не простые лошади. Воспламенить что-то для них — вполне обычное дело. Говорили, что они и огнём могут пыхать, как драконы.

Под руку с Гелленом мы спустились вслед за старшими демонами по широкой лестнице. Вокруг деловито сновали обустраивающие двор работники: кто-то занимался обрезкой кустов, кто-то выравнивал дорожки. Другие что-то переносили, тащили и катили в тележках. Было шумно, но не хаотично: сразу видно, что здесь каждый знает своё дело.

— Моей целью было создать не просто ипподром, — вдохновенно рассказывал по дороге Орбен, то и дело поглядывая на меня. — Я собираюсь расширять его дальше. Поединки, представления — здесь для всего может найтись место.

— Это привлекло бы сюда демонов со всего плато, — серьёзно кивнул Альбин. — Очень полезно для Тюзевара.

— Но прежде всего, скачки на сзарвазах. Это самое важное, чем я хотел бы заняться. Они сейчас поистине обретают новое дыхание.

Мы дошли до здания конюшни: вблизи оно казалось ещё более внушительным. Почти как ангар для самолёта. Тяжёлые камни стен, как будто их назначением было выдержать удары стенобитных орудий, огромные, окованные железными пластинами ворота. Я вдруг почувствовала себя очень маленькой.

Орбен сам распахнул высокую калитку и провёл нас внутрь. А там оказалось довольно жарко. Не душно, а, напротив, очень сухо, словно воздух наполнял мельчайший песок. Длинные ряды стойл по обе стороны от широкого прохода почти терялись на противоположном конце конюшни. Не все они были заняты. Но тут и там я замечала возвышающиеся над ограждениями головы жутковатых конеобразных существ. Какие-то больше походили на обычных лошадей. У других же на голове виднелись рога. Похоже, этим отличались самки и самцы — догадаться не трудно.

Я шла заглядывая в каждый денник — и постоянно натыкалась на раскалённые взгляды сзарвазов. Их налитые краснотой глаза следили за пришельцами, сердитое пофыркивание заполняло всю конюшню.

— Все стойла укреплены стальными пластинами особого сплава, — продолжал хвалиться Орбен, неспешно шествуя по проходу рядом с Тивадаром и Альбином.